«Мы рискуем потерять Бога»
Проповедь в Неделю 10-ю по Пятидесятнице. Евангельское чтение об исцелении Господом Иисусом Христом бесноватого юноши и о молитве и посте как состоянии души человека.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Сегодня, дорогие отцы, братия и сестры, мы с вами слышали отрывок из евангелиста Матфея, где говорится об исцелении бесноватого юноши.
К Иисусу Христу приступил отец этого больного человека, кланяясь Ему и глаголя: «Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду» (Мф. 17:15).
Как страшно страдание человека, который попадает в руки демонов, и эта тёмная сила пытается принести зло человеку, погубить его. Но страждет не только тело, а, прежде всего, страждет душа человека. Это есть та духовная смерть, наступающая прежде физической смерти человека. Духовная смерть гораздо страшнее, потому что она перейдёт с человеком в вечность и не закончится никогда.
Эти муки «внутреннего умирания» многие из нас испытывали особенно до прихода в церковь, до познания радости Богообщения, но и сейчас, так или иначе отступая от Бога, мы испытываем те же самые чувства: безысходности, безотрадности, бессмысленности своего существования, — потому что полнота бытия человека есть во Христе Иисусе. Он есть Источник бытия. Он есть присносущная радость. Он есть радость и веселие вечное для каждого, приобщающегося к Нему. Только в Нём есть полнота бытия человека. Только в Нём есть полнота всяческих смыслов, именно в Нём они сочетаются, из Него исходят и к Нему приходят. И другой жизни у человека быть, конечно же, не может. И никогда не нужно об этом нам с вами забывать. Об этом далее говорит Христос, когда Он изгоняет нечистого духа, потому что ученики не смогли сделать и отец словно жалуется на них: «Я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его» (Мф. 17:16). Но не только по неверствию учеников исцеление не свершилось, но и по неверствию самого отца, отчасти, свою немощную веру он пытается переложить на других людей.
Так бывает и с нами, когда мы не имеем достаточной веры в Бога, пытаемся найти кого-то виноватого вокруг себя: кто-то нам что-то не додал, кто-то нас где-то не понял, кто-то нас чему-то не научил. Мы забываем о том, что Господь прекрасно знает и наше положение, и наши возможности, и все нюансы в нашей жизни, все её тонкости и перипетии; и всё, что можно оправдать, Господь попытается оправдать, и то, что не было в нашей власти изменить, что не было в нашей силе. Но важно, когда мы способны и можем что-то сделать, способны приступить ко Христу — Всемогущему Творцу неба и земли — чтобы изменить какие-то обстоятельства нашей жизни, чтобы дать нам силы стать другими и другой сделать нашу жизнь, — но мы этого не делаем. Это есть наша глубочайшая ошибка и внутреннее поражение... Именно тогда наступает охлаждение и постепенно приступает духовная смерть.
И вот Господь говорит ученикам, что они за неверствие своё не смогли изгнать, и сей род не исходит ничем, только молитвою и постом (по Мф. 17:20–21). Именно молитва и пост как состояние души человека помогают избавиться от лукавого рода, превозмочь его, оказаться его победителями. Но не то, что мы привычно под этим подразумеваем: пост как что-то не съесть на протяжении какого-то времени, а молитву как что-то прочитать, не всегда осмысленно и наспех. Это есть состояние души, потому что пост есть воздержание от всевозможных страстей, но, в конечном счёте, пост — это свобода от страстей, когда человек не приобщается ни к чему страстному, когда его душа свободна от прилогов диавольских. Но постепенно такое состояние рождается через принуждение, через самоограничение, через внутреннюю борьбу, без которой невозможно приобрести духовную свободу. Как прекрасно сказал преподобный Силуан Афонский: «Чтобы приобрести свободу, сперва нужно себя очень сильно утеснить». И вот в этом утеснении и находится подлинный пост, пост как самоограничение и внутренняя решимость отказаться от всего, что разлучает меня с Богом, от всего того, что Ему не посвящено.
Конечно, наша жизнь состоит из бытовых забот, из житейских нужд — всё это мы должны делать, и было бы безумием отказаться от этого. Не об этом говорит Христос. Он говорит, чтобы мы всё делали с памятью о Боге, и всё, что мы совершаем, чтобы не занимало нашего сердца прежде места Божия, чтобы была у нас правильная иерархия ценностей в нашем сердце, чтобы Господь занимал подобающее Ему место в нашей жизни, в наших душах, в наших умах и наших сердцах. И только потом в человеке уже рождается любовь, которую он будет способен излить на весь окружающий мир, к ближнему и ко всякой твари. И молитва — эта та тишина, которая достигается постом, внутренним воздержанием, когда человек стремится предстоять пред Богом, не что-то там бессмысленно произносить, отчего он давно уже устал и чего он уже ни понимает, то что набило ему оскомину, не потому что слова не те в этих молитвах, а потому что человек давно перестал молиться, перестал воспринимать эти тексты как вопль своей души, своего сердца к Богу, как возвышеннейшие слова и дыхание Духа, которое проистекло через призму тех святых Отцов, оставивших нам молитвы как памятник своей святости, как образец дерзновенного предстояния пред Богом.
Поэтому мы должны всё-таки стараться воспринимать молитву несколько иначе, чем мы к этому, увы, начали привыкать или привыкли. Молитва есть дыхание нашей души, молитва есть то, что соединяет нас с Богом, молитва есть молитвенное состояние, стремление быть с Творцом, черпать в Нём силы, одновременно и каясь пред Богом, и радуясь тихой радостью, которую дарует Господь соприкасающимся с Ним. И вот этим постом и этой молитвой только изгоняется этот нечистый и лукавый род (по Мф. 17:21).
Господь далее говорит ученикам, что Он попадёт в руки грешников, и это неизбежный путь всякого, кто встал не на путь человекоугодия, а на путь следования за Христом. Потому что в Нём, во Христе, слишком много было Небесного, в Нём не было ничего земного, и эти земные люди, которые весь интерес своей человеческой жизни полагали в стяжании власти, денег, каких-то своих корыстных интересов, они и поныне этим занимаются — те, кто стоят в управлении этого грешного человеческого мира, они ненавидят Христа, как они тогда Его ненавидели, и этот конфликт был неизбежен, как неизбежен он и сейчас; почему их раздражает всё святое, всё божественное, всё неотмирное, почему они так пытаются поносить Церковь, почему её пытаются обезобразить, запятнать, в ней положить какое-то преткновение или порок, пользуясь немощью человеческой, пользуясь удобством преклонения человека на грех. Но это и наш с вами путь, потому что, если мы дружим с миром, если мы хотим делать поблажки мирским обычаем без конца, то мы рискуем потерять Бога, и, безусловно, наше сердце покажет нам это своей хладностью, раздражительностью, нетерпением по отношению к духовному, нам станет скучно и неинтересно.
Дай Бог, чтоб эта смерть не касалась наших сердец, чтобы мы стремились к подлинной, настоящей жизни во Христе Иисусе, которая есть смысл нашего бытия и которая не имеет конца, начинаясь здесь в земной жизни и проистекая туда в Вечность, где нет ни печали, ни воздыхания, которой Господь да сподобит нас. Аминь.