Оптинское подворье
В Санкт-Петербурге

en de fr es it
Заказать поминовение Внести пожертвование
← все проповеди

Проповедь в Неделю 4-ю по Пятидесятнице. Памяти святителя Иоанна (Максимовича)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

В разные периоды нашей жизни отношение с разными святыми у нас складываются по-разному. Некоторые святые становятся ближе к нам, потом как бы отступают, передают нас другим — сегодняшним святым. 

Со святителем Сан-Францисским и Шанхайским Иоанном* я знакомился постепенно. 

Сначала, когда совсем ничего не было неизвестно о нём, в 80-е годы, мы знали только одно: для того чтобы твоё прошение обязательно исполнилось, надо или съездить на могилку к блж. Ксении Петербургской, или три раза подряд заказать панихиду по Владыке Иоанну Сан-Францисскому.

Второе знакомство у меня было с ним, когда я узнал, что он просил передать всем тем, кто не любит, не может, кому тяжело летать на самолётах: «Вспоминайте меня, и вам будет легче». Владыка совсем не переносил самолётов, но ради паствы, ради послушания каждый день летал на самолётах, поскольку до места служения в Шанхае ни на чём другом нельзя было добраться. 

Третий случай знакомства со Святителем, который меня совершенно покорил, но и время было уже другое, и было можно что-то про него узнать, — в Марселе, большом крупном городе, с оживленным движением, таком же, как наш Петербург, в центре этого города с метлой в руках в необычных одеждах Владыка Иоанн, начинает мести мостовую. Оказывается, Владыка Иоанн в знак благодарности убиенному хорватами Сербскому королю Александру Карагеоргиевичу собрался служить панихиду, на месте его убийства. А убили короля в самом центре оживлённой улицы Марселя, как у нас Невский проспект. И никто из клира не пожелал служить вместе с Владыкой из-за ложного стыда, из-за неудобства. Но делать нечего. Он взял метлу, подмёл мостовую, очистил место для служения, облачился, достал орлецы, зажег кадило, отслужил панихиду, а потом всё сложил и ушёл.

Таким он и был — тот человек, который родился в Харьковской губернии, в семье древнего дворянского рода Максимовичей. В их роду уже был святой, которому мы с вами молимся, — это свт. Иоанн Тобольский. Юноша в Крещении получил имя Михаил. Был он хилый и болезненный. 

Был у него случай из детства. Отдали его в кадеты, как и всех детей дворян отдавали в кадетский корпус; и он, проходя мимо церкви в строю, остановился и перекрестился. И за это его очень сильно наказали.

После того, когда ему исполнилось достаточное количество лет, он поступил в семинарию, окончил её, и никакого другого пути, кроме как монашества, он избрать не мог. Тут случилась гражданская война, и семья Максимовичей для того, чтобы уцелеть, перебралась в Сербию. Там будущий Владыка Иоанн устроился преподавателем в семинарии. И сербский Златоуст, святитель Николай (Велимирович), говорил всем знакомым и ученикам: «Идите, идите к иеромонаху Иоанну — это Ангел Божий, это живой святой!» Таким он и был. 

И мы, наверно, представляем себе, что это величавый, крепкий и красивый человек. Совсем нет! Все те, кто видели Святителя, видели перед собой маленького, тщедушного, сгорбленного человека. У него был врождённый дефект речи, и, хотя он свободно разговаривал на китайском, английском, немецком, голландском, французском языках, было очень трудно понять, что он говорил. Одна нога у него была больше другой, и, при всём при том, ходил он всегда босиком, никогда не одевал обувь. Однажды Владыка чуть не умер от заражения крови, поранившись осколком стекла в Париже. После этого местный митрополит-настоятель строго попросил его носить обувь. И он действительно стал носить обувь, но только не на ногах, а с собой под мышкой, боясь ослушаться повеления своего владыки. 

Отец Серафим (Роуз), его чадо, составитель его биографии, пишет такую фразу о святителе Иоанне, и пишет, как само собой разумеющееся, а я был поражён: «Его (то есть свт. Иоанна) знали во всех европейских больницах». Действительно, не было такой больницы в Европе, где бы не знали о босом Владыке Иоанне! Он был там и днём, и ночью, он мог у постели больного проводить всю ночь в молитве, его ничто не останавливало.

Когда русская колония, после захвата Китая коммунистами, вынуждена была бежать, около 5 тысяч русских человек из Китая приютились на острове Тубабао. Остров находился на пути сезонных тайфунов, которые сметали на своём пути всё. Но за 27 месяцев пребывания русских во главе с Владыкой Иоанном не было ни одного тайфуна! Лишь однажды тайфун подошёл близко, но и тот обошёл остров стороной. Когда один русский в разговоре с местным жителем заговорил о своём страхе перед тайфунами, тот сказал, что причин для беспокойства нет, поскольку «ваш святой человек молится и благословляет лагерь каждую ночь со всех сторон». Когда же лагерь русских был эвакуирован, страшный тайфун обрушился на о. Тубабао и уничтожил все строения.

За 40 лет своей монашеской жизни он ни разу не лёг в кровать, спал только или на стуле, или стоя, после вечерних молитв. Пищу вкушал 1 раз в день, в 11 часов, и то, если ему напоминали, а если ему не напоминали, то так и оставался совсем без пищи. Он был совсем слабым, но Господь ему давал сил.

Электрички на железнодорожных вокзалах диспетчеры специально останавливали, чтобы Владыка на них успел, задержавшись у духовных чад. Все жители и Амстердама, и потом Сан-Франциско, и Версаля — все его знали, все торопились взять у него благословение. 

Молится он непрестанно. Совершал полный суточный круг богослужения каждый день. И его не останавливало где бы он при этом не был: на улице, в поезде, на пароходе. Ему писали письма, его помощники ему их отдавали, зачитывали, и он на них всегда отвечал, на некоторые письма отвечал нераспечатанными. 

Умрёт он семидесяти лет, также, как и жил, в полном одиночестве. Не совсем понятно, но такая фраза была им сказана перед смертью одному из знакомых: «Если услышите, что я в ближайшие дни умер, то знайте — меня убили». 

То, что его жизнь была нелегка, о том свидетельствуют те, кто, входя случайно в церковь, когда он один служил или молился, слышал громкий плач. Такие случаи были. И люди в ужасе заглядывали в щёлку алтаря и видели, как коленопреклоненно некий монах молится и горько-горько плачет у престола, и только по голым, необутым ногам понимали, кто же это был за монах. 

Умер он по окончании служения Божественной литургии, мирно отошёл ко Господу в своей кельи Свято-Николаевского храма Сиэтла.

 51 год прошёл с тех пор, и нетленное тело его находится в Сан-Франциско — в городе, который возник после поклонения золотому тельцу, когда в Америке наступила золотая лихорадка, и нынешнем центре светского мiра и бесовщины, но как говорит апостол Павел, там, где умножается беззаконие, там преизбыточествует благодать (по Рим. 5:20). Там он и лежит. В усыпальнице его тело сначала лежало даже без стекла, но — всё цело, все архиерейские одежды и части тела целы, только немного потемнел. 

Уже 51 год его прихожане, его чада остались без духовного отца. И не раздаётся больше в их домах звонки в полночь от Владыки, и никто им больше по телефону не говорит: «Иди теперь спать. То, о чем ты молишься получишь!» Да и самих его духовных чад нет в живых…

Когда я смотрю, даже не на иконы, а на прижизненные фотографии святителя Иоанна Сан-Францисского, в эти глубокие, проникновенные глаза, те, которые видели то, что нам ещё с вами предстоит увидеть, и когда я чувствую себя больным, загруженным или оставленным, я всегда вспоминаю, что был на земле Святитель, который не только ходил пред Господом, но и который, представ пред Господом, вспомнил про всех нас — он после смерти вернулся и сказал нескольким своим чадам: «Передайте, передайте всем, хоть я и умер, но я жив». Аминь.

В публикации использованы фотографии с miloserdie.ru и pravoslavie.ru. 


* Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, 04.06 (17.06) 1896 г. — 19.06 (02.07) 1966 г. В 2008 году определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви прославлен в лике общецерковных святых, имя его включено в Месяцеслов Русской Православной Церкви.

Иерей Александр Назин